ВерховинаСон Герасима
Выстроил человек дом и уложил в нем спать трех сыновей. Положил их в три угла и ждет, кому что приснится.
Ивану приснилось, что будет он сапожником, Михайле — что будет портным. Спрашивает отец младшего:
— А тебе что снилось?
— Мне, батюшка, ничего не снилось.
— Как же так, ничего не снилось? Ежели снилось тем двоим, то и тебе должно было что-нибудь присниться.
А хлопец опять:
— Батюшка, говорю я вам: ничего не снилось.
Отец схватил топор и хотел за упрямство отрубить сыну голову. А мать заплакала:
— Муженек, не снимай у него головы, отведи его лучше в темный лес. И на тебе греха не будет.
Отец так и сделал: повел сына в темный лес и оставил там. А мальчонке было всего девять лет.
Выбрался он из лесу и дошел до большой дороги. Сел на придорожный камень, отдыхает.
Едет царь в коляске со своей дочуркой, которой тоже было девять лет. Проезжает мимо хлопца, а девочка говорит:
— Батюшка, возьмите этого мальчика с нами, мне веселее будет.
Царь лошадей остановил и подзывает хлопца:
— Пойди-ка сюда, малый, скажи, как тебя звать?
— Меня зовут Герасимом.
— Что же ты бродишь здесь один?
А хлопец говорит:
— Не сказал я своему батюшке, что мне приснилось, он меня в лес отвел и бросил.
— А мне расскажешь, что тебе снилось?
Хлопец говорит:
— Коль уж отцу родному не рассказал, так и вам не скажу!
Разгневался царь:
— Слезай с коляски! Не повезу тебя, если не скажешь, что снилось.
А царская дочка просит:
— Батюшка, не гоните его. Не снилось же ему бог весть что!
Царь отвернулся, сидит злой, молчит. А когда приехали домой, мальчик с царской дочкой стал играть в разные игры.
Через три дня царь опять говорит Герасиму:
— Слушай, парень, скажи мне, наконец, что тебе снилось. А не скажешь, прикажу отсечь тебе голову.
— Секите голову, но я не скажу. Если уж отцу родному не рассказал, так и вам не скажу!
А девочка услышала это и просит царя:
— Батюшка мой дорогой, не вели рубить ему голову, а прикажи замуровать его в стену. Там он умрет, и на тебе греха не будет.
У царя была одна-единственная дочка, и он ее послушал. Позвал каменщика и приказал им замуровать хлопца в стену. А когда каменщики стали замуровывать Герасима, девочка попросила:
— Оставьте для меня «слепую дверь», а для него столько места, чтобы он мог сесть и лечь. Чтобы не стоять ему век.
Каменщики все сделали так, как она просила. И девочка стала три раза в день носить Герасиму через «слепую дверь» еду, кормила и поила его одиннадцать лет. И никто об этом не знал. А на двенадцатый год поганинский царь присылает письмо ее отцу. Пишет Поганин:
«Если отгадаешь загадку — будем жить в мире, а не отгадаешь — начну с тобой войну».
И прислал Поганин царю полированную трость и велел угадать, который конец ее от корня, а который от вершка.
Слушает царская дочка все это, а потом несет Герасиму обед. Подает ему миску через «слепую дверь», а Герасим спрашивает:
— Что, Марика, слышно нового?
А Марика говорит:
— Недобрые вести: поганинский царь прислал отцу трость, чтоб угадал, который ее конец от вершка, а который от корня. Если не угадает отец, то начнет Поганин с нами войну.
Герасим говорит девушке:
— Иди домой и ложись спать. А когда встанешь, скажи отцу, будто тебе приснилось, что нужно понести трость к реке и пустить ее на воду. Каким концом поплывет она вниз по воде, тот будет от вершка, а другой — от корня.
Сделал царь так, как сказала ему дочь, и разгадал загадку поганинского царя:
Очень рассердился Поганин и послал царю трех жеребят одной масти и одного роста и велел угадать, который из них младший, который средний и который старший.
Опечалился царь и рассказал своей дочке о новой беде. А дочка пошла с обедом к Герасиму. Герасим опять спрашивает:
— Что, Марика, нового?
— Недобрые вести! Поганин-царь прислал отцу трех одинаковых жеребят и наказал отгадать, который из них младший, который средний, а который старший.
— Пустяковое дело! Иди домой и ложись спать. А потом скажи отцу, будто тебе приснилось, что нужно выставить три посудины и в каждую положить корм. В одну — тенгерицу, во вторую — овес, а в третью — молоко. К тенгерице придет старший, к овсу — средний, а к молоку — младший жеребенок.
Царь все сделал, как сказала дочь. И к каждой посудине пришел жеребенок и начал есть свой корм. Так разгадал царь вторую загадку.
Пуще прежнего рассердился Поганин и написал царю:
«Коли ты уж такой мудрый, то выстрели с востока на запад в ту минуту, когда я прикоснусь вилкой к своей тарелке. Выстрели так, чтоб попасть мне в палец».
Царь очень опечалился.
— Вот теперь беда! — говорит он дочке.
А девушка взяла обед и пошла к Герасиму.
— Что, Марика, нового?
— Плохие вести, большая беда! Поганин прислал письмо, велит отцу выстрелить с востока на запад как раз тогда, когда он прикоснется вилкой к тарелке. И попасть нужно в палец Поганину. Говорит Герасим:
— Иди домой и скажи отцу, что этого никто не сможет сделать, кроме хлопца, которого он замуровал в стену.
Царь очень пожалел, что погубил такого хлопца. Призвал он каменщиков и приказал им осторожно разобрать стену, чтобы на прах покойного не упал ни единый камушек.
Каменщики разбирают стену и вдруг видят в стене не прах, а доброго молодца, который уже едва-едва вмещается в темнице.
Дали знать царю. Царь обрадовался, прислал одежду, слуг, чтобы хлопца остригли, побрили, и помыли, и приодели. И пришел Герасим к царю. Царь возложил на него свою корону и сказал:
— Царствуй отныне ты!
И отдал за Герасима свою дочку. И только тогда Герасим рассказал царю свой сон:
— Снилось мне, что возьму я в жены царскую дочку и на своей сабле принесу голову поганинского царя:
Смастерил себе Герасим деревянную пушку*, чтобы из нее ударить с востока на запад в ту минуту, когда Поганин сядет за стол. И когда эта минута наступила, Герасим выстрелил из своей пушки, вышиб у Поганина вилку из руки да и саму руку отбил.
А Поганин очень рассердился и послал новое письмо:
«Приходи ко мне в гости! Если съешь все, чем я тебя попотчую,— твое счастье, а нет — лютой смертью погибнешь».
Нарядился Герасим в царскую одежду, запряг лошадей и поехал со своим слугой к Поганину.
Едут они и видят: стоит посреди реки человек и пьет воду. Впереди него вода, а за ним нет воды.
Остановился Герасим и диву дается: что это за человек? А Перепейвода оглянулся и говорит:
— Ты удивляешься, что я воду пью? Я-то не удивляюсь, что царь выстрелил с востока на запад в отбил Поганину руку.
— Так то был я! Теперь еду к Поганину в гости.
— Не поехать ли мне с вами? Будет ли там что выпить?
— Будет, будет! Поезжай с нами, Перепейвода.
Едут дальше уже втроем. И видят: пашут в поле двенадцать плугов, а за теми плугами ходит человек и все борозды поедает. Остановился Герасим и диву дается: как может человек землю есть?
А Сырозем оглянулся и говорит:
— Чему удивляешься? Я-то не удивляюсь, что царь выстрелил с востока на запад и отбил Поганину руку.
Герасим воскликнул:
— Так то был я! Теперь еду к Поганину в гости.
А Сырозем спрашивает:
— Не поехать ли и мне с вами? Будет ли там что поесть?
— Будет, будет! Поезжай с нами, Сырозем.
Едут они уже вчетвером. Едут и видят: четыре жарких костра пылают, а между ними человек ходит, греется и никак не может согреться. Смотрят они и диву даются, а Мороз оглянулся и говорит:
— Удивляетесь, что человек замерз? Я-то не удивляюсь, что царь выстрелил с востока на запад и отшиб Поганину руку.
Герасим воскликнул:
— Так то был я! Теперь еду к Поганину в гости.
— Не поехать ли и мне с вами? Будет ли там что поморозить?
— Будет, будет! Поедем.
Едут дальше — Герасим со своим слугой и три лева, а всех — пятеро. И видят они: шагает с горы на гору человек-великан, горы переворачивает. Глядят они на него и диву даются. А Валигора обернулся и говорит Герасиму:
— Что ты удивляешься? Я-то не удивляюсь, что царь выстрелил с востока на запад и отбил Потанину руку.
Герасим воскликнул:
— Так то был я! Теперь еду к Поганину в гости.
— Не доехать ли мне с вами? Будет ли там что переворачивать?
— Будет, будет! Поезжай с нами, Валигора.
Приезжают они в Поганиново царство. А в том царстве лежит по обочинам дороги полным-полно битого скота и птицы. Левы и говорят Герасиму: мы, мол, очень голодны, позволь закусить. Герасим позволил им поесть, и они съели все сырое мясо, какое лежало на дорогах, во рвах и канавах. Ели, пили, и все им мало.
Приезжают они во дворец к Поганину и говорят:
— Давай еще! Того, что ты на дорогах приготовил, вам мало.
А у Поганина больше ничего нет: Сырозем все мясо, всю рыбу и весь хлеб поел; Перепейвода все реки и озера осушил; Валигора — горы разворотил.
И говорит Поганин Герасиму:
— Даю тебе последнее испытание. Если твой слуга принесет воды из колодца быстрее, чем моя служанка, — будет тебе хорошо. Если нет — потеряешь царство.
У Поганина в услужении была поветруля, которая умела летать по воздуху. Взяла, она кувшин и полетела к колодцу. А Герасимов слуга сидит в доме и смотрит в окошко, протянул руку и прижал поветрулю к земле. А другой рукой взял кувшин и поставил его на стол перед хозяином.
Опять проиграл Поганин.
Когда настала ночь, Поганин положил Герасима с товарищами спать в железную избу и запер их там. Потом призвал слуг, велел обложить железные стены соломой и дровами и поджечь, чтобы те, кто спал в избе, заживо изжарились.
Слышит Герасим сквозь сон жар нестерпимый. Одежда на нем уже тлеет. И крикнул Герасим:
— Вставай, брат Мороз! Беда, горим!
Мороз встал, снял с себя шубу, потряс ею, и огонь сразу погас, а на стенах избы выступил иней. Слуги Поганина, которые раздували огонь, позамерзали.
Раненько утром проснулся Поганин и послал свою служанку за костями Герасима и левов. Служанка взяла ключ и открыла железную избу. Смотрит, а там все спят себе спокойно... Побежала она к своему хозяину:
— Ой, беда! Не сгорели они.
А Герасим с товарищами встал и идет к Поганину. Пришел, вынул саблю и снял Поганину голову с плеч. Наколол ее на конец сабли, поднял высоко и пошел со своими друзьями-левами в родной край.
Вернулся Герасим домой и зажил припеваючи с любимой женой. Царствовал он до тех пор, пока не умер.
