Про Драговского Немца

В Драгове жил пан по прозвищу Немец. И захотел он, чтобы люди укачивали его в люльке и днем и вечером. Приказ такой был дан селу: укачивать Немца по очереди.

А на Драговском хуторе жил богатый хозяин Звонка, у которого был слуга Штефан.

Когда пришла очередь Звонке качать Немца, Штефан говорит:

— Оставайтесь, хозяин, овец пасти, а я пойду пана укачивать.

Наострил топор, сунул за пояс и собирается идти. Испугался Звонка:

— Зачем ты топор берешь? Ничего не ответил Штефан, ушел.

Качает Штефан Немца в люльке с шести часов до двенадцати. Если легонько укачивает — Немец шипит. Начнет укачивать сильнее — Немец кричит: полегче! Да кричит-то по-немецки — Штефану ничего не понять.

Глянул Штефан на часы — перевалило за полночь. Думает: «Побей тебя бог, Немец, не буду больше качать».

Раскачал люльку так, что Немец вылетел и шлепнулся на пол. Отрубил Штефан пану голову, а сам ушел на полонину к своему хозяину.

Испугался Звонка, спрашивает:

— Почему ты пана качать бросил?

— А я его уж укачал... Иди в село да послушай, что люди говорят. Не бойся, тебе ничего не будет.

А в селе народ волнуется. Одни говорят — хорошо сделал, что гада такого убил, а другие говорят — плохо сделал.

Послушал Звонка, что народ говорит, и идет на полонину.

— Ну, что говорят люди?

— Одни говорят, что хорошо сделал, а другие, что плохо, в темнице сидеть будешь.

— Не беда!

На другой день Штефан погнал овец на самые высокие половины. Встает хозяин утром, а овец нет.

— Ой, жена! Плохо дело. Ни слуги, ни овец.

И целую зиму не видно было Штефановой колыбы. А когда настала весна, смотрит Звонка — на его поле дымится что-то.

— Жена, вари обед, на нашем поле дымится что-то.

Наварила жена еды всякой, и хозяин отправился на полонину. Смотрит, а его овцы пасутся, и Штефан там.

— Где ты был, Штефан?

— А ты знать хочешь? Лучше посчитай овец, все ли целы?

Хозяин посчитал.

— Все.

— Ну, хороши?

— Хороши.

— А ты очень хочешь знать, где я был?

— Очень.

— Ну, так иди со мной.

И повел его в лес. И смотрит хозяин: Штефан в чаще выкорчевал такое поле, что три стога сена на нем можно накосить.

Вернулись они опять в колыбу, и хозяин спрашивает, сколько просит Штефан за то, что целую зиму ходил за его овцами. Вынул тысячу серебряных и дает слуге.

— Обожди, — говорит Штефан. — Если перескочу скакалку, то ничего платить не будешь. А если не перескочу — заплатишь.

И сделал себе двуметровую скакалку, разбежался и перескочил. Даже на полметра выше.

— Ну, видишь, хозяин, не должен ты мне ничего, потому что я хорошо у тебя перезимовал.

Отошел немного в сторону и выкопал котел с деньгами.

— Ну, держи крисаню.

И насыпал ему полную с верхом крисаню денег. И говорит:

— А ты знаешь, кто у тебя служил?

— Нет, не знаю.

— У тебя служил опрышек. Большое тебе спасибо, что дал мне перезимовать, а теперь расстанемся.

И распрощались. Штефан ушел в горы, на Кливник.