ВерховинаО том, как один человек давал на церковь вола, чтобы бог ему вернул сторицею
Было или не было, за высокими горами, за синими лесами, за глубокими морями, в небольшом селе жил один человек по имени Максим. Пас чужих овец, а когда выросли сыновья, выкормил волов и стал вести хозяйство.
Как-то в воскресенье зазвонили колокола. Жена Настя приготовила праздничную одежду и говорит мужу:
— Максим, одевайся, пойдем в церковь.
А муж отвечает:
— Настуся, дорогая! Я ж тебя люблю, а ты меня в церковь ведешь. Разве отрекаешься от меня? Я был с тобой в церкви, когда женился, а теперь ты уже хочешь меня разженить?
Настя усмехнулась и говорит:
— Нет, родимый. Мы пойдем богу святому молиться, чтобы дал здоровье тебе и мне, и нашим детям, и воликам нашим.
Максим долго-долго думал и, наконец, согласился. Пошли они в церковь. Настя стала на свое место, а Максим — где пришлось, потому что своего места в церкви у него не было.
Стоял Максим, все смотрел на попа, прислушивался. А когда поп взял кадило и принялся кадить, Максим засмотрелся на дымок и вспомнил, как он сам выкуривал пчел из дуплистого дерева. Когда же увидел, что люди крестятся, и сам начал обеими руками отмахиваться, чтобы, случаем, дым из кадила не зашел в глаза. Чем ближе подходил поп с кадилом, тем Максим все больше жался к двери и сильнее отмахивался.
Кое-как выстоял Максим службу. Стал поп говорить про слово божье. Задумался Максим. Да и как не задуматься, если поп просит, чтобы давали люди на святую церковь, и давали так, чтобы левая рука не знала, что правая дает. За это, говорит поп, господь бог воздаст сторицею.
Вернулся Максим домой и стал прикидывать, что бы такое дать на божью церковь, чтобы получить от бога сторицею.
Но, кроме воликов, ничего у Максима не было. Долго думал Максим и вот до чего додумался. Привел к церкви вола и стал его на колокольню тащить. Поставил лестницу, вылез на крышу, тянет веревку и зовет вола. Да вол упирается, не идет.
Решил Максим посеять на колокольне рожь. Она зазеленеет, вол по лестнице полезет пастись, тогда его Максим и привяжет.
Как задумал Максим, так и сделал.
Когда рожь зазеленела, привел он вола, заманил на колокольню, привязал и пошел домой. Дома лег спать в твердой надежде, что бог принял его подарок и возвратит сторицею.
Что ж было дальше?
Утром Максим еще спал, когда Настя обнаружила пропажу вола.
— Максим, вставай! Кто-то вола украл.
— Не волнуйся, Настя. Это я его святой матери-церкви подарил, а нам господь бог вернет сторицею. И будет у нас не один вол, а сто один. Обожди, вот высплюсь и пойдем за волами.
Выспался Максим впервые с того дня, как проповедь в церкви услыхал и о божьем слове подумал. Сел и говорит Насте:
— Настя! Нам нужно такой хлев построить, чтоб в него сто волов поместить.
— Для чего хлев строить, если, кроме одного вола, ничего у нас нет?
А Максим ей:
— Нет, моя дорогая Настя! Мы сейчас пойдем за сторицею, пригоним от господа бога его долг — сто волов.
Обрадовалась Настя, и стали они городить загон для волов. Как долго городили — не скажу, но только закончили, пошли за сторицею к господу богу, к своей матери-церкви.
Дорогой Настя говорит Максиму:
— Знаешь, Максим? Возьми у господа бога половину долга коровами. Будем молоко свое пить.
Максим согласился.
Радуется Настя, что свои коровы будут. И спрашивает Максима:
— Кому ты, Максимушка, вола отдал? А Максим отвечает:
— Я, Настенька, все сделал по святой проповеди пана превелебного. Помнишь, как он говорил: нужно давать на святую матерь-церковь, и тогда господь бог отдаст сторицею? Так я и сделал.
Подходят они к церкви, а на ней жито зеленеет, кости вола белеют. Вол-то сдох, а мясо вороны расклевали.
Сели Максим и Настя под святой матерью-церковью и заплакали. Проплакали день, вечер и ночь, а господь бог так и не отозвался. И пришлось с пустыми руками возвратиться домой без божьей сторицы, без своего волика.
Бросилась Настя в хлев, чтобы второго вола накормить, а он лежит под яслями мертвый. Попробовала Настя поднять его, да разве его поднимешь?
На крик жены прибежал Максим, а она лежит в беспамятстве. Положил он руку на волика, тронул его за уши и горько вздохнул:
— И этот сдох.
Взял жену на руки и понес в хату. Настя пришла в себя и спрашивает:
— Максим, где я?
— Ты, Настя, в своей хате.
— А где сторица, которую обещала святая матерь-церковь и сам господь бог?
Долго, очень долго сокрушались Максим с Настей, сетовали на свою несчастливую бедняцкую долю.
Однажды отелилась у соседей корова. И были у нее такие красивые двойняшки, что весь свет обойди, таких не сыщешь. Корова была маленькая, слабая, молока давала мало. Соседи подумали и подарили бедному Максиму телушку.
Легко или не легко выкармливали телушку Максим и Настя, но выкормили такую корову, что нигде такой не найдешь.
Тихая и спокойная осень была, когда Максим погнал корову в поле. К хвосту коровы привязал красный шнурочек, чтобы не сглазили.
А тут поп с попадьей вышли на прогулку. Увидели Максимову корову, спрашивают:
— А чья это корова? Максим отвечает:
— Мне сосед дал телушку, и вот на старость имею корову.
Поп посмотрел на Максима ласково, а в душе его жадность взыграла.
— Как же тебя, голубчик, зовут?
— Максимом.
— А иначе как?
— Иначе овчаром, потому что я пас людских овец. Поп задумался, как бы обмануть Максима и забрать у него корову. Говорит:
— Слушай, Максим! Не хотел бы ты за одну корову десять иметь?
Смотрит Максим на попа и говорит:
— А может, пан превелебный сказали б сторицею, а? Я уже дал волика святой матери-церкви.
Видит поп, что Максим не так-то уж прост, и говорит:
— Подумай хорошенько. Захочешь — и сторицею получишь.
Отошли поп с попадьей, сели так, чтобы Максим их не видел, и стали мудровать, как бы вымануть у Максима корову. Долго думали. Наконец, поп решил:
— Обдурим-таки старика!
Вспомнил поп, как Максим сеял жито на церкви, тянул на нее волика, как пришлось, кости с церкви снимать. И говорит попадье:
— Мы ему дадим взамен какую-нибудь корову и расписку, что господь бог через три месяца вернет ему сторицею.
Попадья не согласилась: ведь документ может пойти в суд. Но поп успокоил:
— Пусть я буду ослом, если не обдурю старого овчара.
Пришли к Максиму и договорились, что он дает попу корову, а поп молит бога, чтобы вернул Максиму сторицею. А если бог через три месяца не вернет сторицею, поп Максиму дает своих десять коров.
Прошел месяц. Раз Максим пас корову, которую дал ему поп. Сидит себе и плетет корзину. К обеду прибегает Настя:
— Максим, Максим! Беги быстрее домой, бог нам вернул нашу корову, а к ней еще — сторицею.
Обрадовался Максим и — скорее домой. Стали с Настей считать коров. Насчитали сто десять. Всех Максимова корова привела.
Говорит жене Максим:
— Настя, десять коров надо отдать попу. Господь бог ошибся, пригнал нам больше, чем договаривались. Те десять он должен отдать попу за его молитвы.
Так Максим и сделал. Ночью пригнал коров к поповскому двору. А поп выходит навстречу, спрашивает:
— Куда, Максим, гонишь коров?
— Это вам, пан превелебный. Мне господь дал сто и десять, так эти десять ваши. За ваши добрые молитвы.
Обрадовался поп, своих-то коров он не узнал, и поспешил загнать скотину в хлев.
Максим вернулся домой, а поп никак не налюбуется коровками. Попадьи не было дома, на целую неделю ушла в гости.
Время шло. Максим раздал коров бедным людям, которые своих не имели. Только две коровы оставил для своих сыновей и одну себе с женой.
Вернулась попадья из гостей, увидела, что их коровок бог дал Максиму.
Поп подал на Максима в суд. Только теперь он догадался, как все получилось.
Но суд Максима оправдал,
Максим живет и сейчас. Если бы кто хотел узнать где, я могу указать. А живет там, где все честные люди живут и работают на себя.
